zautok

Вторая любовь

Что из того, что ты уже любила,
Кому-то, вспыхнув, отворяла дверь.
Все это до меня когда-то было,
Когда-то было в прошлом, не теперь.

Мы словно жизнью зажили второю,
Вторым дыханьем, песнею второй.
Ты счастлива, тебе светло со мною,
Как мне тепло и радостно с тобой.

Но почему же все-таки бывает,
Что незаметно, изредка, тайком
Вдруг словно тень на сердце набегает
И остро-остро колет холодком...

О нет, я превосходно понимаю,
Что ты со мною встретилась, любя.
И все-таки я где-то ощущаю,
Что, может быть, порою открываю
То, что уже открыто для тебя.

То вдруг умело галстук мне завяжешь,
Уверенной ли шуткой рассмешишь.
Намеком ли без слов о чем-то скажешь
Иль кулинарным чудом удивишь.

Да, это мне и дорого и мило,
И все-таки покажется порой,
Что все это уже, наверно, было,
Почти вот так же, только не со мной,

А как душа порой кричать готова,
Когда в минуту ласки, как во сне,
Ты вдруг шепнешь мне трепетное слово,
Которое лишь мне, быть может, ново,
Но прежде было сказано не мне.

Вот так же точно, может быть, порою
Нет-нет и твой вдруг потемнеет взгляд,
Хоть ясно, что и я перед тобою
Ни в чем былом отнюдь не виноват.

Когда любовь врывается вторая
В наш мир, горя, кружа и торопя,
Мы в ней не только радость открываем,
Мы все-таки в ней что-то повторяем,
Порой скрывая это от себя.

И даже говорим себе нередко,
Что первая была не так сильна,
И зелена, как тоненькая ветка,
И чуть наивна, и чуть-чуть смешна.

И целый век себе не признаемся,
Что, повстречавшись с новою, другой,
Какой-то частью все же остаемся
С ней, самой первой, чистой и смешной!

Двух равных песен в мире не бывает,
И сколько б звезд ни поманило вновь,
Но лишь одна волшебством обладает.
И, как ни хороша порой вторая,
Все ж берегите первую любовь!

zautok

Автор: Мария
Помню дни и бессоные ночи,
Помню губы и руки твои,
Помню шёпот прерывистый, жаркий,
Помню ласки на ложе любви.
Хочу быть счастливой,
Чтоб всё в розовом цвете,
Столик, свечи, бокалы с вином,
Чтобы в танце кружиться, глаза его видеть,
И все мысли о нём, лишь о нём.
Хочу быть желанной до боли, до крика,
Чтоб накрыла нас ночь одеялом любви,
Отдохнула б душа от тревог и волнений,
И ласкали бы тело лишь губы твои.
Хочу быть любимой! Восторжено! Пылко!
В любовном порыве и с неба звезду,
Чтоб шептал преклоняя гордыню:
"Лучше суженной я не найду!"

zautok

Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу,
Перед тем как сойдешься за праздничный стол.
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берёг тебя вечно и в вечность ушел.

Помяни нас, засыпанных пеплом и пылью,
Пулемётами врезанных в скальную твердь,
Запиши нас в историю горестной былью
И рубцом материнское сердце отметь.
.
Помяни нас, Россия, и злых, и усталых,
Одуревших от зноя, без сна, без воды,
Отмеряющих жизнь от привала к привалу,
От звезды до звезды, от беды до беды.

Помяни нас, Россия, в извечной печали,
Златорусую косу свою расплетя,
Мы оставшимся помнить и жить завещали,
Жить, как коротко прожили мы-для тебя!

**
К сожалению автора не нашла имени.

zautok

Горит звезда над городом Кабулом,
Горит звезда, прощальная моя.
Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,
Когда на снег упал в атаке я.

И я смотрю как остывает
Над минаретом синяя звезда.
Кого то помнят или забывают,
а нас и знать не будут никогда.

Без документов, без имен, без наций
лежим вокруз соженного дворца.
Горит звезда, пора на век прощаться,
разлука тоже будет без конца.

Горит звезда, январская, чужая,
а под звездой дымиться кровью снег.
И я слезой последней провожаю
Все с чем впервые расстаюсь на век.
**

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Их послали на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и не нужно
Отпустили их в Вечный Покой!

Осторожные молча кутались в шубы,
И какая то женщина с искаженным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их елками, замесили их грязью
И пошли по домам - под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уж скоро, мол, начнем голодать.

И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам,
Что в бездарной стране
Даже светлые подвиги - это только ступени
В бесконечные пропасти - к недостающей Весне!
**

Давай за тех, кто не вернулся,
кто стал частицей тишины,
кто лег в горах и не проснулся
от не объявленной войны.

Давай не чокаясь, ребята,
давайте молча и до дна -
за офицера и солдата, кого
взяла к себе война.

Давайте вспомним поименно тех,
с кем на века сроднены,
кто был частицей батальона,
а стал частицей тишины.

Отставить не имеем права,
а только молча и до дна,
поскольку общая держава,
поскольку общая война.
***
Просто поднимите свой бокал молча за них.

zautok

Уолт Уитмен
Walt Whitman
США, 1819-1892
. Поэт сам не знает, куда ему звать человечество: в большие города из камня и железа или в уединение природы.
Уитмен создает в своих стихах образ огромного многоликого города с его многоэтажными зданиями и шумным движением человеческих толп.
В стихах переплетаются индивидуализм и коллективизм, демократизм и мистика.
Стиль поэзии Уитмена - чрезвычайно своеобразный, новаторский.
Он создает новый, свободный ритм стиха, без рифмы, ритм, одинаково удаленный и от обычного размеренного, разделенного на строфы, рифмованного стиха и от беспорядочной ритмики разговорной речи.
Уитмен отбрасывает каноны и традиции старой поэзии. Он не признает обычной поэтической лексики, предпочитая язык масс.

НЕКОЕЙ ПЕВИЦЕ

Вот возьми этот дар,

Я его сберегал для героя, для оратора, для полководца,

Для того, кто послужит благородному правому делу,

великой идее, всенародному счастью, свободе,

Для бесстрашного обличителя деспотов, для дерзкого бунтаря;

Но я вижу, что мой издавна сберегаемый дар принадлежит

и тебе, как любому из них.

Я НЕ ДОСТУПЕН ТРЕВОГАМ

Я не доступен тревогам, я в Природе невозмутимо спокоен,

Я хозяин всего, я уверен в себе, я среди животных и растений,

Я так же восприимчив, податлив, насыщен, молчалив, как они,

Я понял, что и бедность моя, и мое ремесло, и слава, и поступки

мои, и злодейства не имеют той важности, какую я им

придавал,

Я в тех краях, что тянутся до Мексиканского моря, или

в Маннахатте, или в Теннесси, или далеко на севере

страны,

На реке ли живу я, живу ли в лесу, на ферме ли в каком-нибудь

штате,

Или на морском берегу, или у канадских озер,

Где бы ни шла моя жизнь, - о, быть бы мне всегда в равновесии,

готовым ко всяким случайностям,

Чтобы встретить лицом к лицу ночь, ураганы, голод, насмешки,

удары, несчастья,

Как встречают их деревья и животные.

Persevering

И. Бродский

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

zautok

произведения Фазу Алиева
Ах горы, горы!
Вы не просто горы,
А знак преодоления невзгод.
И скалы, устрашающие взоры,
Не просто скалы, - стойкости оплот.

Горжусь я славой моего народа,
Хоть он, сказать по совести, всего
На древе человеческого рода -
Чуть видимая веточка его.
Не горы ли бесстрашию учили
И мудрости его из года в год,

А камни вековые - не они ли
Терпеньем одарили мой народ?
И речки, что текли по горным склонам,
В одну реку сливаясь меж собой,

Ему повелевали быть сплоченным,
Когда вступал он с недругами в бой.
Наветы презирать и пустословье
И в лихолетье смолоду уметь
Сражаться до последней капли крови
По формуле: победа или смерть.

И жить свободно на земле свободной,
А коль отнимут волю, то тогда,
Простясь с землей в печали неисходной,
С лица земли исчезнуть без следа.

zautok

Мысль моя - ФАЗУ АЛИЕВА
Мысль моя – окрепшее перо –

Бросила насиженные гнёзда.

Мысль мою высоко занесло,

Прикоснулась пёрышками к звёздам.

Клювом вездесущим мысль моя

Где-то пробивает айсберг синий.

Ну а сердце, –

Словно мать-земля,

В космос провожающая сына.

И в тревоге сердце, словно мать.

Но какие б ни вставали дали,

Где бы моей мысли ни витать, –

Сердцу каждый миг она сигналит.

И непрекратима эта связь.

И в часы дневные и ночные,

С вечною усталостью борясь,

Сердце моё ловит позывные.

О, я знаю, это не враньё,

Мысль моя подстреленною птицей

Упадёт с небес,

Коль у неё
Хоть на миг связь с сердцем прекратится.

zautok

Велимир Хлебников
Вы помните о городе, обиженном в чуде,
Чей звук так мило нежит слух
И взятый из языка старинной чуди.
Зовет увидеть вас пастух,
С свирелью сельской (есть много неги в сельском имени),
Молочный скот с обильным выменем,
Немного робкий перейти реку, журчащий брод.
Все это нам передал в названьи чужой народ.
Пастух с свирелью из березовой коры
Ныне замолк за грохотом иной поры.
Где раньше возглас раздавалсямальчишески-прекрасных труб,
Там ныне выси застит дыма смольный чуб.
Где отражался в водах отсвет коровьих ног,
Над рекой там перекинут моста железный полувенок.
Раздору, плахам — вчера и нынче — город ясли.
В нем дружбы пепел и зола, истлев, погасли.
Когда-то, понурив голову, стрелец безмолвно шествовал за плахой.
Не о нем ли в толпе многоголосой девичий голос заплакал?
В прежних сил закат,
К работе призван кат.
А впрочем, все страшней и проще:
С плодами тел казненных на полях не вырастают рощи.
Казнь отведена в глубь тайного двора —
Здесь на нее взирает детвора.
Когда толпа шумит и веселится,
Передо мной всегда казненных лица.

zautok

Валерий Брюсов - стихи

БЕЛЫЕ КЛАВИШИ

Белые клавиши в сердце моем
Робко стонали под грубыми пальцами,
Думы скитались в просторе пустом,
Память безмолвно раскрыла альбом,
Тяжкий альбом, где вседневно страдальцами
Пишутся строфы о счастье былом...

Смеха я жаждал, хотя б и притворного,
Дерзкого смеха и пьяных речей.
В жалких восторгах бесстыдных ночей
Отблески есть животворных лучей,
Светит любовь и в позоре позорного.

В темную залу вхожу, одинок,
Путник безвременный, гость неожиданный.
Лица еще не расселись в кружок...
Вид необычный и призрак невиданный:
Слабым корсетом не стянут испорченный стан,
Косы упали свободно, лицо без румян.

"Девочка, знаешь, мне тяжко, мне как-то рыдается,
Сядь близ меня, потолкуем с тобой, как друзья..."
Взоры ее поднялись, удивленье тая.
Что-то в душе просыпается,
Что-то и ей вспоминается...
Это - ты! Это - я!

Белые клавиши в сердце моем
Стонут и плачут, живут под ударами,
Думы встают и кричат о былом,
Память дрожит, уронивши альбом,
Тяжкий альбом, переполненный старыми
Снами, мечтами о счастье святом!

Плачь! я не вынесу смеха притворного!
Плачь! я не вынесу дерзких речей!
Здесь ли, во мраке бесстыдных ночей,
Должен я встретить один из лучей
Лучшего прошлого, дня благотворного!

Робко, как вор, выхожу, одинок,
Путник безвременный, гость убегающий.
С ласковой лаской скользит ветерок,
Месяц выходит с улыбкой мигающей.
Город шумит, и мой дом недалек...
Блекни в сознаньи, последний венок!
Что мне до жизни чужой и страдающей!

Администратор запретил отвечать гостям на сообщения! Для регистрации пройдите по ссылке: зарегистрироваться