Светлана

Юрий Левитанский

***
Как мой дом опустел, все уехали, дом обезлюдел,
в нем так неуютно теперь,
непривычно и странно.
Нынче спать лягу рано, и буду лежать неподвижно
и слушать, как тикают стрелки
и медленно падают капли из крана.
Удивительно, как изменяются вещи,
то вдруг совершенно ненужными нам становясь,
то, напротив,
глядишь —
и дороже тебе, и нужнее,
и другое совсем обретают значенье и вес,
будто ты их увидел впервые,
и вот уже смотришь нежнее.
Стол и стул, и кровать, полотенце и кружка, часы
и все прочие вещи
сегодня другого исполнены смысла
и стали иными, чем прежде.
Выразительный жест одиночества вдруг проступает
отчетливо
в этой недвижно висящей на стуле
забытой одежде.
Подойдешь и поправишь, погладишь рукою,
на краешек стула присядешь,
устав от пустого шатанья.
Словно это не дом, а вокзал или зал ожиданья,
где нет никого,
лишь одни ожиданья,
одни ожиданья.
И уносится ветром попутным куда-то всё дальше
летящее мимо
транзитное облачко дыма,
и проносятся мимо мои поезда, всё проносятся мимо,
проносятся мимо.

Светлана

Осип Мандельштам

***
На темном небе, как узор,
Деревья траурные вышиты.
Зачем же выше и все выше ты
Возводишь изумленный взор?

– Вверху – такая темнота,–
Ты скажешь,– время опрокинула
И, словно ночь, на день нахлынула
Холмов холодная черта.

Высоких, неживых дерев
Темнеющее рвется кружево:
О, месяц, только ты не суживай
Серпа, внезапно почернев!

1909

Светлана

Андрей Белянин

***

Опять звонят колокола... Не слишком рано?
Оборвана струна, и даже не смешно...
А время бередит затянутые раны
И, выливаясь в мир, спешит упасть на дно.
Белеют в небесах осколки крыл лебяжьих,
По перышку разнес случайный выстрел их.
Колеблются вдали все оттиски пейзажа
В оттенках городских субботних выходных...
Разложенный пасьянс не сходится упрямо...
И у аптеки вновь зажгутся фонари,
И снова будет ночь, и снова будет драма,
Пусть не на целый свет, так у меня внутри.
По стопкам разложив былые акварели,
Я вспомню имена и подведу итог
Растянутых страниц, неблагозвучных трелей,
Поднадоевших рифм, высокопарных строк.
Пытаясь миновать пороги и овраги,
Вновь совершу один из бытовых грехов.
Оставив на столе лист глянцевой бумаги
И проведя всю жизнь в предчувствии стихов!

Светлана

Юнна Мориц

***
Лицемерие – тяжкий труд,
От него остаются шрамы
Там, где орган притворства трут
Эти слёзные мелодрамы!
Вопли, клятвы и плач навзрыд,
Принужденье к объятьям дружбы,
Лицемерия инвалид –
Жертва этой секретной службы,
Тайной зависти, явной лжи…
Пошлых подлостей пошлый узник,
Ты устал, лицемер, лежи –
Отдыхай и мочись в подгузник
Лицемерия, фрукты ешь
Лицемерия, пей таблетки
Лицемерия – род. падеж
Лицемерия каждой клетки!
Так естественный шёл отбор, –
Приспособясь, не гибла особь,
Живы способы до сих пор,
Лицемерие – это способ!..

Светлана

Роберт Рождественский

Странный февраль

Что это с февралём?
Что он,
сошёл с ума?

С крыши — капель ручьём,
а говорят:
зима...
Звоном разбужена рань, —
как о таком судить?
Что ж это ты, февраль,
шутки вздумал шутить?
Пожалуйста, это брось, —
прими посолидней вид, —
лужи-то хоть
заморозь,
а то ж это просто стыд —
выше нуля в тени,
в парке сплошная грязь...
Слышишь, февраль,
крутани
снегом в последний раз!
Ну-ка, тряхни стариной!
Разбудоражь нам кровь,
снежною белизной
озимь в полях укрой...
Выглядишь киселём.
Стань
настоящим малым!
Будь собою,
будь февралём,
не притворяйся маем!

Светлана

Юрий Поляков

К вопросу о раздвоении личности

Я себя совершенно не знаю.
Я с собою почти не знаком.
Что душа моя – добрая, злая?
Писан ей иль не писан закон?
И каков тот закон, если писан?
Чем мой шаг по земле отягщен?
Я стремлюсь к постижению истин,
Но каких, непонятно еще…
И живут, и глазеют на звезды
Два несхожих совсем близнеца.
Я, который до капли осознан.
Я, который, неясен пока.
И строчит до колючего пота
Тот, понятный, а строчки – сухи.
Вдруг нашепчет непонятый что-то…
И тогда происходят стихи…

1977, ГСВГ

Светлана

Виктория Лепко

Белый цвет

Земля оделась, как невеста,
Вся в кружевную канитель!
Другим цветам здесь нету места,
Сплошная белая постель.

И тяжесть снежного покрова
Так тянет на неё прилечь,
Но неподвижные сугробы
Не в силах сбросить тяжесть с плеч.

А белоснежные оковы
Так безупречны и чисты!
Что веришь - белый цвет основа
И радуги и красоты!

февраль 2018

Светлана

Геннадий Русаков

***
Как мне плоть позабыть, чтоб душа улетела, как с ветки,
отряхнуть эту глину, прилипшую снизу к ногам,
отодрать от подошв, и вспорхнуть до грачиной отметки,
и разучивать новый, картавый язык по слогам?
И с моей высоты, перемерянной вымахом зренья,
натяжением веса, шатаньем сухого крыла,
я увижу не время, а только его повторенья,
только ролики съёмки, которая есть и была.
Бог не помнит цифири и умному знанью не учен —
для чего это богу, когда он источник всему?
Я ведь тоже зачем-то на времени прыщиком вспучен,
хоть его наполненья и сути его не пойму.
Но роенья светил, волосатых от кислого дыма,
непроглядные гривы взбухающих солнц или лун!..
Да, мучительно, боже, творенье тобою творимо
и вчера, и сегодня — от первых несложенных рун.
В шевеленье провалов, готовых для взрыва и всплеска,
бесноватых созвездий, запущенных сбоку волчком,
проступает какой-то могучей пружины железка —
там, у этой рессоры, упор перед первым толчком.
Расщепляясь, роясь и выплескиваясь в протуберанцы,
как громадные розы, внутри разлепившие зрак,
там галактики плыли, летучие прорвы-голландцы
ослепляли в полёте зияньем своих катаракт.
И, неистовый, ты, волосами за свод задевая,
в раже, в мыле, в запале, кровей не смывая с лица,
внеобъёмность материи жёсткой орбитой сшивая,
ставил мир на фундамент, плечом налегая с торца.
Ты, согнув о колено, пространство сбивал вполприщура,
расстилал по каркасу, швырял из горнила в отстой.
И распахивал фартук, следя, как шипит фурнитура,
как взлетают светила орбитой исходно простой.
Ты почти на разрыв напрягал сухожилий канаты,
каждой мышцей болея и с каждым замахом крича.
Но, вселенский хозяин, творенью не выдумал дна ты —
ты ещё не закончил, и плавка твоя горяча.
Кто ты, боже? Зачем? Для чего ты пролил своё семя?
На кого ты батрачил, по-зверьи в напряге дрожа?
Мне уже не постичь ни тебя, ни трехмёрное время,
я уже за чертою, уже у того рубежа…
Ты мне просто вели, чтоб душа упорхнула, как с ветки,
чтоб стряхнуть эту глину, прилипшую снизу к ногам,
и чтоб лёгкую душу грачи, принимая в соседки,
на правах проживанья включали в свой утренний гам.

Светлана

Тамара Влади

***
Что внутри меня кроме архива чувств?
Кроме запахов прошлого, мелодий и лиц...
Кто слова вырывает из моих уст?
Шепчет в уши - ты живая, проснись...
Кроме света и цвета что видят глаза?
Иллюзии разума? Вибрации волн?
А куда утекает моя вода?
В бесконечное море снов.....

Светлана

Симон Осиашвили

Старое зеркало

Старое зеркало лиц повидало,
Не сосчитать...
Вот бы его, как альбом, нам сначала
Перелистать.
Мы бы увидели всех, кто когда-нибудь
Здесь побывал.
И мимолетным виденьем одаривал
Зыбкий овал.
Мы бы увидели жизни минувшей лицо.

Зеркалам
Повидать довелось
Столько смеха и слёз,
Смеха и слёз...
В зеркалах,
Отражаясь, дрожит
Наша хрупкая жизнь,
Наша жизнь...

Старое зеркало может разбиться -
Не повезло...
Нужно в осколках суметь отразиться
Бедам назло!

Нужно взглянуть в это старое зеркало
И помолчать...
Только большое увидеть, а мелкого
Не замечать -
И улыбнуться навстречу грядущему дню!

Администратор запретил отвечать гостям на сообщения! Для регистрации пройдите по ссылке: зарегистрироваться